Речение 13 из Евангелия от Фомы
Речение 13 из Евангелия от Фомы
первое второй дюжины
Канон устной передачи в Русской Северной Традиции:
Ученики
спросили Христа:
Когда Ты
уйдешь от нас,
Кто станет над
нами большим?
Ответил Он:
это место,
В которое вы
пришли,
Ведет к Иакову
справедливому —
Ради него возникли земля и небо.
Толкование Тихона Арконова:
Кто есть такой
Иаков, о ком реченье Тринадцатое? Он есть единственный из апостолов, какой заслужил
прозвание БРАТ ГОСПОДЕНЬ.
Иаков нашему
Богу СВОДНЫЙ, конечно, брат. У Господа не могло быть братьев, родных по крови.
Поскольку произошло не по крови-плоти Его зачатие, а свершилось чудесным
образом.
Безсеменное
зачатие. Святым Духом. Христос есть Единородный Сын Бога Отца и притом Сын ДЕВЫ
(знают ли другие религии о зачатии не по плоти? ведические – да, ведают; но не языческие;
и уж тем более безсеменное зачатие отрицает иудаизм). Отец у Христа НЕБЕСНЫЙ — земного нет.
Евангелие от
Луки: «Ангел сказал Марии: зачнешь во чреве и родишь Сына, и наречется Сыном
Всевышнего, и царствию Его не будет конца. Мария говорит Ангелу: как будет это,
когда Я мужа не знаю? Ангел сказал Ей в ответ: Дух Святый найдет на Тебя и сила
Всевышнего осенит Тебя, и посему нарекут рождаемое Святое: Сын Божий» (Лк
1:30—35).
Так что родного
брата у Христа никаким образом не могло быть. Но были у Него братья
сводные.
Иосифа
Обручника сыновья, который — до своего обручения с Девой — имел жену. Все дети
Обручника от жены той могли — формально — братьями Христа называться. Да и
называются так в Евангелии.
Тогда почему
лишь Иакова из всех них зовут: БРАТ ГОСПОДЕНЬ? А по тому же самому, за что дано
ему было прозвище: СПРАВЕДЛИВЫЙ.
Ведь он лишь
один — Иаков — братом признал Христа.
Не на словах признал, а на деле. Которое затрагивало материальные интересы братьев. И вот признанием этим Иаков справедливо рассудил дело то. Касавшееся наследования земли. Характерное для того времени, в какое ходил по земле Спаситель.
О времени
Речения Христа
МНОГОУРОВНЕВЫ по смыслу. Речения человека
обыкновенно несут один лишь какой-то смысл (если вообще хоть какой-то). Есть,
впрочем, и любители говорить намеками. Речи таких ДВУсмысленны но, как правило,
ни один из этой пары не глубок и поэтому и здесь не резон говорить об УРОВНЯХ.
Они просматриваются лишь в речениях Бога.
В одних и тех же словах открывает Спаситель истину:
- о времени конкретном,
- о временах вообще,
- о вечности.
Вот и еще доказательство, что Евангелие от Фомы есть воистину запись речений Бога. Ведь человек бы просто не смог так выдумать!
Есть вечный
смысл речения об Иакове. Есть такой, который касается всех времен, и это будет
уже отличный от вечного смысловой уровень. А есть и актуальный особенно для
времени Христа. О нем и поговорим сейчас. И в частности он о том, что обрезания, которое Христу приписывают
сейчас, в действительности-то не было.
Брат Бога, как
было сказано, стяжал себе величание сие тем, что на деле признал Христа своим
братом. А дело было такое. Отец Иакова — Иосиф, обручник Марии — уделил Христу,
рожденному Ею, долю в своем наследстве. Но сыновья Иосифа воспротивились. Они
хотели, чтобы все наследство досталось им, а Христос не получил ничего.
Но Иаков противостал
своим братьям. Ибо, говорил он, так будет несправедливо. Иаков требовал, чтобы
Христос имел такую же долю в наследстве, как он и прочие сыновья Иосифа.
А почему
противились эти прочие? Потому ли, что было известно им: не только мать их не
является матерью Христа, но и отец их, от которого быть наследству, никак не
отец Ему?
Да, это им было
известно. Однако не давало никак основания по закону требовать, чтобы Христу не
досталось доли в наследстве. Ибо Иосиф не прогнал от себя Марию, послушав
ангела, благовествовавшего ему о чудесном безсеменном зачатии. А не прогнавший
жену, имеющую во чреве, тем самым усыновляет
ею носимое. А усыновленный имеет права такие же, что и дети природные.
Что же тогда
давало природным детям Иосифа основание требовать, чтобы их сводный Брат не
получил от усыновившего его доли в наследстве?
Одно
единственное: Исус не был обрезан.
Вопреки распространяемому
последние века мнению. Вопреки церковному празднику, навязанному недавно (по
исторической мерке), но который давно уже (по совести православной) следовало
бы упразднить. (Исчерпывающие доказательства НЕОБРЕЗАННОСТИ Христа представлены
в книге "Выдуманный препуций».)
Библейская
книга Исход предписывает: «Обрезавшийся пришелец да будет как природный житель
земли… один закон да будет и для природного жителя, и для пришельца» (Исх
12:48,49). Тогда как необрезанный — вне закона (еврейского)!
Иосиф был из
ессеев. Апокрифическое Евангелие Иосифа хоть и не говорит это прямо, но
содержит однозначные указания на ессейство его. Да и обращение «Дети света!» из
апостольского послания Иакова свидетельствует о принадлежности рода Иосифа к
ессеям.
Ессеи не были
иудеями (не признавали книгу Второзаконие и не верили, что писана она Моисеем; а
она им и вправду не была писана — см. книгу «Проповедь чудесами», подглавку «Пять крытых ходов»). Но имели среди своих обычаев некоторые, что совпадали с
установлениями закона Моисеева. Об обрезании, например. О пришельцах. И даже с
большею строгостью, нежели иудеи, ессеи соблюдали установление о равенстве в
правах обрезавшегося пришельца. Тем
более — обрезавшегося усыновленного. И
если бы Христос был обрезан — отсутствовала бы сама возможность
поспорить о сонаследовании у сводных братьев Его!
Но такой спор
возник. И долгие пылал годы. По какой же причине?
По той, что на
самом-то деле не было никогда никакого «обрезания Господня». Не было.
Вопреки
празднику, который не так давно выдумали католики, да и навязали его постепенно
всему обманутому ими таким образом христианскому миру. Это был
у них один из предлогов, чтоб им отколоться от православия. Они задействовали
свою ложь, когда уже прошли многие века со времен Христа и мало кто помнил
законы тех времен той земли. То есть когда уже едва ли кто-то разумел, что:
будь Господь обрезан и вправду — не смели бы тогда сыновья Иосифа требовать от
отца, чтобы наследство Ему не дал!
Но смели.
Требовали. Основывая притязания свои на том очевидном - во времена земной жизни
Господа - факте, что Христос не был обрезан. Цитировали книгу Исход, призывая себе
на помощь ту — наиболее древнюю — часть закона еврейского, которую признавали
ессеи.
Иаков же
почитал справедливость выше закона. Ибо если закон оказывается несправедлив, то
не достоин он уже имени своего. Несправедливо, говорил Иаков, что только лишь
потому, что не имеет Он этого незначительного увечья плоти, — не брат Он мне!
Ведь разве же не усыновил Его мой отец?
Так исповедал
себя Иаков братом Господним. Один противостав корыстолюбию братьев. Они
же много лишь позже, видя сотворенные Христом чудеса, покаялись.
Христос был благодарен
Иакову за справедливость его. Не за долю в наследстве, но за само его твердое
намерение сделать — по справедливости. «Господь и намерение лобызает» (Евр
4:12).
Ведал наперед
Бог, что недолго Ему ходить по земле. Да и не за земным наследством Он с неба
сходил на землю. «Небо есть небо Господу, а землю Он дал сынам человеческим»
(Пс 113:24). «Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли
Мои выше мыслей ваших» (Ис 55:9).
Однако
радовало Христа желание сводного
брата разделить с ним наследство. Угодно было то Богу, что человек поставил
сводное братство выше, чем соображения о том, не обрезан кто или обрезан есть.
Этим ведь
поставил Иаков благодать сердца своего — закона Моисеева выше. А этому и учил
Христос.
И как Иаков
просил отца своего разделить, несмотря на протесты братьев, земное наследие со
Христом, так и Христос просил Отца Своего — уделить Иакову от наследства
небесного.
Ради таких
сонаследников и возникли земля и небо. Таким сонаследником и стоят они, то
есть: являются тем, чем есть.
Ибо такой вот
Справедливый Иаков есть мера им. Делами его становится очевидно: благодать
настолько выше закона, сколь небо земли превыше. И это истина всех времен.
И как Иаков
желал, чтобы отец его уделил Христу землю, так и Христос пожелал, чтобы Отец
Его уделил Иакову небо. И стала уделом Иакова благодать ВЕДЕНИЯ.
Богом этот
человек взошел в меру ведения того, что человек есть мера вещей, которые
творит Бог.
Прозрел, что ради
человека были сотворены, в частности, эти земля и небо.
Не ради,
кстати, людей, - улыбнулся Тихон, передавая мне ведение удела Иакова
Справедливого, – а лишь человека ради. Того, кто способен прозреть об
этом!
И не надмиться
притом. Ведь надмевание стало бы слепотою большей, нежели обыденное неведение, чего
что ради сотворено было. Слепой не может понять восторги прозрения в замысел
Творца. Провидения в тайну творения миров и соотнесенности «я» и мира.
«В начале
сотворил Бог небо и землю» (Быт 1:1). Так начинается книга Бытия и начало это противоречит
— на первый и поверхностный взгляд —преданию, которое хранит Северная Традиция.
Ведь наша-то
ЛАДОВАРА или, сказать по-гречески, космогония – как речет? В начале времен
разделилось ЕДИНОЕ на Я/МИР. Точней, позволило некой грани Своей впасть в
прелесть, что, будто бы, разделилось. (А не о том ли, - присовокупил еще тогда
Тихон, - в начале Иоаннова Благовествования сказано: в Начале бе СЛОВО?)
Но противоречие
сие мнимо. Понятно ведь, что
невозможно сотворить МИР, не сотворив Я. А что собой представляет Я? Как
правило, это нечто определенное.
Причем
исключение из этого правила лишь одно: Сын Божий – наше Высшее Я. Предельное. Богочеловеческое.
Бессмертное.
Пределы же
человеческого «я» вот: небо и земля. Верхний
предел и нижний.
Небесной
бесконечностью выси благословляет Бог восхождение человека «от славы в славу»
(2Кор 3:18). А неподатливостью земной поверхности подкрепляет в намерении НЕ
падать. НЕ увязать, НЕ тонуть...
Небо и
земля... созерцая их, мы видим каждый раз не иное, нежели Промысел (а кто-то
ведь еще говорит, что будто – не существует Промысла). Но не умеем коснуться
Тайны. Недаром говорил Борхес (отнюдь не союзник наш): хочешь прикоснуться к
тому, чего еще никто не касался? - потрогай землю; хочешь увидеть то, что никто
не видел – взгляни на небо... Борхес до последнего противился Господу, но,
может быть, это был единственный у Него достойный
противник? Впрочем, это его дела с Ним и не нашего ума дело.
А нам в удел
откровение: вот почему «в начале сотворил Бог небо и землю»! То есть и даже
распад Единого на я/мир преобразовало Единое (то есть Бог) лубочной[1]
русской картинкой к нашему вразумлению.
У Данте есть поразительная
метафора о земле, о небе, о человеке. Которую задействовал этот маг не только в
«Комедии». Ведь Алигьери кроме поэм писал, как нынче поминают немногие,
отчаянные (он так хотел вразумить!) философские
трактаты (да и сама Комедия, вообще-то,
является таковым... в стихах).
И вот о чем
писал Данте в своем ностальгическом «О монархии»: философы нередко уподобляют
человека ГОРИЗОНТУ, что порожден сопряжением неба и земли; уподобление
справедливо: человек есть единственное срединное между тленным (земля) и
нетленным (небо), и часть природы его поэтому неизбежно восходит, а часть
нисходит.
Однако слово
«нередко» — вздохнем — уместно было во времена рождения этой аллегории
Алигьери. А в наши скорей лишь плечиками пожмут: символика... Дети века
маркетинга предпочитают истолкованию символьному - линейное.
А вот в эпоху
античную символьное мышление было в чести поболе, чем во времена Данте.
Конечно, и тогда народы были прагматичны в ту меру, какую требует выживание. И
только лишь у племени-богоборца, сиречь Израиля (имя Израиль переводится
Богоборец) линейное возведено было в культ. Израилевы сыны творили себе кумира
из однозначного соответствия и об этом «так говорит Господь: если небо может
быть измерено вверху, и основания земли исследованы внизу, то и Я отвергну
племя Израилево за все, что творили они» (Иер 31:37).
Но так Он говорит племени лишь Израилеву. А племенам, которые не
отступили от чина Мелхиседекова, приоткрывалась неизмеримая и неисследимая
тайна земли и неба. Особенно философам из поклонников Гойтосира (некогда слово гой означало таких поклонников). Под именем Гойтосир поклонялись
Даждьбогу многие племена скифские. Отнюдь не только иранские, но и заиорданские.
Как и галилейские, каппадокийские, малоазийские. Да и причерноморские –
тавроскифы – такое ведали имя Даждьбога. Поэтому последователь чина
Мелхиседекова кратко звался повсюду: гой.
Причем не
только у скифов. А и у эллинов также. Хоть эллины предпочитали называть Даждьбога
именем Аполлон Гиперборейский. Но знали, что это тот, кто большинству племен
скифских известен как Гойтосир. О чем и написал отец истории Геродот: «Скифы
почитают более всего Гестию[2]
(Весту, Макошь), затем же Зевса и Гею (Небо и Землю, считая Гею супругой
Зевса), а после них - Аполлона
и Афродиту Небесную, Геракла, Ареса» с уточнением, что царские (Донские) скифы почитают и Посейдона
еще, а Гестию зовут именем Табити (Макошь: Тою-вся-быти), Зевса — Папай, Гею —
Апи, Аполлона — Гойтосиром, Афродиту
Небесную зовут именем Аргимпаса (Herod., IV, 59).
И Геродот же
свидетельствует: «В обычае у скифов совершать приношения Зевсу, поднявшись на
вершины гор, и весь небесный свод они зовут Зевсом (Зодий). Приносят жертвы
также они… ЗЕМЛЕ (Мать Сыра Земля, Макошь), и звездам, Луне и Солнцу (которые
представляют в совокупности НЕБО)»
(Herod., I, 131).
Скифские
богословы ранней и средней античности ведали тайну земли и неба в совершенстве
таком же, в каком Иаков – справедливый брат Бога – ее изведает. Замолксис,
например, ее знал. Милостью Бога Всевышнего этот причастник чина Мелхиседекова (Быт
14:18) постиг предельную тайну земли и неба и человека.
И потрясен был открывшимся ему (сравним
речение Первое в Евангелии от Фомы — см. первую книгу
серии «Тайное учение Христа») столь, что... ЗАМОЛК, посвящение пройдя в эту
тайну. (Таким и было, кстати сказать, прозвание у него:
Замолк. А это уж потом эллины, упоминая сего мудреца в трактатах своих,
приписывали окончание «сис». Любили почему-то приделывать к именам славянских
мужей... эллины «сиси» всякие!)
А почему же
замолк? Потому как обрел в открывшемся он способность общаться мысленно - без произнесения слов. Открылось
же ему то, что сознания всех людей во глубинах Духа... соприкасаются.
Сродники
Замолксиса, геты, сочли его потому воплощением одного из богов славянских.[3]
Да и мудрецы соседних племен признали, что бог он есть, а спорили о том только,
какого именно божества воплощеньем считать Замолксиса.
Однако важно
ли это? Главное: сей скифский мудрец был одним из предтеч Христа. Замолксиса
самобытно изображают фрески, открывшиеся в результате раскопок Александровского
кургана в Болгарии. На них он - гимнософист (что значит обнаженный мудрец); он стоик, несущий лабрис, то есть ритуальный топор
двулезвийный, одно из полукружий которого значит небо, другое землю.
Лабрисы
символизируют Есуса, двуприродного, коему
— передавали античные посвященные — будет суждено положить конец росту неправильного
древа миров (см. книгу "Обруч перерождений», главу «Гиперборейское учение о Едином Духе»). Об этом Есусе и германцы,
и кельты, и геты – племя Замолксиса - узнали от остяков.
Замолксис не
принадлежал, кстати, школе Пифагора. И не был Пифагора рабом, как пишут,
ссылаясь на позднейшую странную выдумку Страбона. Страбон жил аж на
полтысячелетия позже. И разбирался более в географии, чем в истории.
А вот отец
истории Геродот, который был почти современником Пифагора, такого про
Замолксиса не свидетельствует. И это не удивительно. Ибо Замолксис и жил-то немного
раньше, нежели Пифагор! Скифская философская школа Замолксиса предшествовала
пифагорейской эллинской. А в чем-то и прообразовала ее. (Да и само слово
«школа» происходит не от эллинского СХОЛО, досуг, а от русского КОЛО, круг.)
Другое дело,
что эти школы имели единый корень: Северную Традицию. В нее посвятил Пифагора, прозванного
Гиперборейским, скиф Абарид (предок Рюрика). Отсюда ряд общих черт школы пифагорейской и
школы последователей Замолксиса. К примеру: обет молчания. В пифагорейской
школе он принимался ровно на тот же срок, на который Замолксис оставил мир.
Сейчас под
«оставить мир» понимают обыкновенно уход в монастырь или вообще отшельничество,
пустынничество. Но подвиг Замолксиса поразительней, чем даже у наиболее славных
анахоретов. Предание говорит: этот скифский мудрец исхитрился оставить не
только мир, но саму… дихотомию на «я» и мир! Он смог в уединении возвратиться к
Единому Вечному, оставив на время… ВРЕМЯ.
Замолксис на
ПЯТИЛЕТИЕ целое - канул с лица земли. В смысле: все эти годы он вовсе не
обретался нигде под небом!
И вот как
повествует о том предание. Скифский мудрец приказал запечатать себя в дольмен,
из коего невозможно выбраться без посторонней помощи. Чтобы размуровать
неподъемные каменные плиты того дольмена потребовалось бы несколько дюжин людей
и работать неделю как минимум. В таком строжайшем затворе Замолксис проводил
время в непрерывном общении со Всевышним, раз только в пару дней получая
кусочек хлеба и воду сквозь маленькое окошечко… И каково было изумление
учеников его, когда они обнаружили вдруг однажды: безвылазный дольмен... пуст!
И выцарапана только надпись внутри него: «вернусь на пятое лето».
...И он
вернулся. ЗАМОЛКШИМ. Сделавшимся способным назидать мысленно - взглядом только.
И
преображались приходившие поймать его взгляд.
А иногда Замолксис
рисовал ученикам тростью на песке структуры миров-за-гранью. Таких, в которых
наличествует большее отягощение плотью, нежели здесь, и таких, где меньшее.
Возможно, что Филолай, ученик Пифагора, современник Сократа, изобразил свою
знаменитую загадочную схему вселенной
по мотивам трости Замолксиса.
Не всё из
богословия Замолкшего было внятно, но всё в ней вызывало священный трепет.
Засим и поклонились ему как богу. Каким ты явишься где — такими там сотворятся
ради такого явления твоего и земля, и небо. Вот максима, передающая суть учения скифского
мудреца. Сегодня только немногие не считают ее всего лишь красивой фразой, а
попробуют понять этой фразы смысл.
Похоже, что
Булат Окуджава - пробовал. Есть песенка его 1973 года, кончающаяся словами:
«…Где-то под
ногами
и над головами
—
лишь земля и
небо!..»
Итак, у Замолксиса
получилось уйти за грань разделения тутошнего на «я» и мир. И получилось
вернуться.
То есть
повторил он подвиг Орфея. А Орфей это есть одно из имен, под которыми народам
известен Орь из Влесовой книги — Арий Гиперборейский.
Позднее подвиг
Замолксиса повторил Данте. То-то и написал, как сказано уже было, в одном из философских
своих трактатов: «Из всех существ один лишь человек занимает промежуточное положение
между тленным и нетленным; вот почему философы правильно уподобляют его горизонту,
который суть середина меж двумя полусферами».
И есть —
присовокупил тогда Тихон, мне повествуя об этом всём, —планетная иерархия горизонтов, и потому только Данте смог
путешествовать по нисходящим кругам во ад и по восходящим в рай. (В подробностях
об иерархии горизонтов - как и земель/небес - рассказывает книга "Планетарный миф», глава «Три закона пространства».)
Поэтому и сам Христос говорит: «Это небо прейдет, и то, что над ним, прейдет…»
(Евангелие от Фомы, речение Одиннадцатое — см. первую книгу серии «Тайное учение Христа».
Современники Алигьери
писали, что простолюдины, встречая Данте на улице, разбегались в ужасе с
криками: «колдун! он бывал в аду»!! Почему-то не принимая в расчет, что ведь — он
и в раю был тоже. (Внимание избирательно… а ведь мы таким образом избираем
жизнь, которой живем! не стоило ли б задуматься?)
Но современники
наши, ясное дело, предпочитают говорить, будто Данте просто вообразил себе
пребывание на тех горизонтах (правильнее было бы сказать — пребывание ТЕМИ
ГОРИЗОНТАМИ), но вопрос: а вот ты - уверен сейчас, что не воображаешь себе… ВСЁ
ЭТО?
Мы все там
будем. В этом согласны все. А те, у которых гипертрофирован смерти страх, любят
прибавлять: никто оттуда не возвращался.
Но это не совсем
так. Возвращались. Хотя и лишь единицы за всю историю человечества. И
возвратившиеся эти жили в эпохи, отчаянно далеко отстоящие друг от друга. И ни
один не смог, возвращаясь, вывести оттуда кого-либо (хоть Орфей и пытался).
За
единственным исключением. Спаситель, Сын Божий, — смог! Он подвигом своим
сокрушил вереи - запоры ада!
Св. Иоанн
Златоуст в «Беседе о кресте» говорит: «Господь наш обошел все места ада; он
сокруши врата медная и вереи железныя сломи, как о том предрекли пророки.
Заметь точность выражения. Не сказано: отверз медные врата, но: сокруши врата
медная, чтобы темница сделалась негодною; и не снял вереи, но сломи их, чтобы
стража сделалась бессильною. Где нет ни двери, ни засова, там не удержат
никого, хотя бы кто и вошел. Итак, когда Христос сокрушил, кто другой в
состоянии будет исправить? Что Бог разрушит, то кто потом восстановит? … Он
называет ад сокровищами темными; и это справедливо: там хранилось великое
богатство. Все естество человеческое, составляющее богатство Божие, было ограблено
обольстившим первого человека дьяволом и предано в узы смерти. …Сам Царь пришел
к узникам, и не постыдился и узников, — потому что Он не станет стыдиться того,
кого создал, — сокрушил врата, сломил вереи, явился в ад, бессильною сделал
всякую охрану его».
Христос
освободил узников. Сын Божий победил ад: безвыходное страдалище превратил в
искупительное чистилище. Как и почему?
Тем, что не
только нисходил и вернулся, а - Он ведь притом еще УМЕР И ВОСКРЕС! То есть: Он
победил саму Смерть. А значит: Он опирался не только на временное — на вечное.
О нем изрек
Протагор. Учившийся у последователей Замолксиса, Пифагора и Филолая. Он глубоко
постиг их учение и потому писал:
«Человек есть
мера вещей:
тех, которые
есть, — что они есть;
тех, которых
нет, — что их нет».
Скиф Анахарсис[4]
учил подобному парой столетий раньше. (А нынче посвященный в Русскую Северную
Традицию писатель Ярослав Астахов сделал это речение Гераклита эпиграфом к сборнику своей
прозы.) Подобное созерцание человека разделяют мудрецы нынешние, держащиеся
корней скифских. Великий русский поэт Юрий Кузнецов говорил: «Край света? Он за
первым углом»!
Так именно.
Ибо ты есть МЕРА. И ты не можешь заглянуть за угол, пока ты, к примеру, сидишь
и пишешь стихи.
Но вот
перестал сидеть — встал, пошел, заглянул. Увидел. Тогда уже конец света для
тебя станет за... следующим углом.
Подобные-то
углы и ткут время и времена. Однако не такова... вечность.
Она стоит отрешенностью. Божественной, которую не
уставал воспевать Мейстер Экхарт, писавший: «Знай: до мира пребывал Бог в этой
неподвижной отрешенности и пребывает; и знай: когда Бог создавал небо и землю, и
все творения - это так мало касалось Его отрешенности, как если бы Он никогда
ничего не создавал...» (Экхарт М., Духовные проповеди).
Скончание
времен и пришествие вечности вот как изображает любимый ученик Христа — Иоанн:
«…И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало
небо и земля, и не нашлось им места» (Откр 20:11). «И увидел я новое небо и
новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали…» (Откр 21:1).
А что есть эти
земля и небо, которые миновали? Если брать в Кузнецовском смысле — они есть только
верхний и нижний... угол! Велико ли расстояние между ними? Притчи Соломоновы
говорят: «Небо в высоте и земля в глубине подобны сердцу царя [сидящего
посредине]» (Притч 25:3). О том и у пророка Исаии: «Творю новое небо и новую
землю, и прежние [высота и глубина] уже не будут воспоминаемы и не придут на
сердце» (Ис 65:17).
Итак, апостолы
пришли в это место (духовное), где сияет прозрение о МЕРЕ ВЕЩЕЙ. Христос довел
их туда, сказав им: «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мф 24:35).
Смысл этой
фразы высок. И первым на ту высоту взошел и обжился на ней — обОжился — Иаков,
стяжавший своей справедливостью звание: брат
Господень.
И вот, Господь
наш справедливо указывает его как большего для этого места, поскольку
Иаков не только лишь от наследия своего Христу дал, а также он сумел от наследия Христова вместить, ибо научал
вот как: «Прежде же всего, братия мои, не клянитесь ни небом, ни землею, и
никакою другою клятвою, но да будет у вас: „да, да“ и „нет, нет“, дабы вам не
подпасть осуждению» (Иак 5:12).
То есть, Иаков
понял: клянущийся небом и землей согрешает против МЕРЫ ВЕЩЕЙ, ставя такою
клятвою небо и землю выше слова человеческого. А это грех для философа и, тем
паче, для богослова. Поэтому и речет о таких Писание: «небо откроет беззаконие
его, и земля восстанет против него» (Иов 20:27).
Иногда
изучающие Северную Традицию спрашивают: а почему вот Иаков,
именно, первым обжился в этих местах духовных? Ведь он же был сыном Иосифа и,
следовательно, евреем. А евреи отвергли чин Мелхиседеков. А учение о достижении
этой высоты духовной как раз и составляет часть богословия сего чина.
Ответ.
Во-первых, это не совсем так. Даже с точки зрения ЭТНИЧЕСКОЙ. 100% еврейской
крови было только у двух апостолов. У Иуды, который предал. У Павла, который
присоединился позже. Еврейская составляющая была, конечно, в крови сыновей
Иосифа (и даже это была кровь царского еврейского рода). Но едва ли доля
ее была велика (тогда как у прочих апостолов-галилеян ее, скорей всего, не было
вообще, т.к. во времена Христа евреи представляли собой в Галилее национальное
меньшинство). Почему же? Да потому, что Иосиф был потомственным ессеем.
А закон ессеев не запрещал браки с инородцами — в отличие от закона иудейского.
И многие инородцы приходили в пустыню к ним обучаться у их философов. Ибо ессеи
были мудры, как Соломон, практически отвергший иудаизм, - они не были иудеями.
Вот здесь-то и
является много более важное «во-вторых». То есть: не этническая, а ДУХОВНАЯ
составляющая вопроса. Ессеи не были иудеями. Фарисеи и саддукеи — две
стороны, так сказать, «медали» иудаизма — считали ессеев не столько даже
еретиками, сколь ИНОВЕРЦАМИ вовсе.
Иногда
говорят: хорошо, мы согласны, Христос не был евреем. Ведь Иосиф, еврей, был только
ОБРУЧНИК Девы, не муж Ее. А Богородица
точно не могла иметь еврейскую кровь (строгое историческое доказательство смотри
в книге «Благодать и жестокость»). Но ведь, говорят, не будучи евреем
этнически, Он воспитывался в семье иудея — Иосифа — и, значит, был иудеем до
того момента, как принял крещение во Иордане от Иоанна.
Говорящие
такое говорят ложь. Христос воспитывался в семье ЕССЕЯ, то есть НЕ иудея. Из
апокрифического Евангелия от Иосифа легко видеть: Иосиф был потомственным
ессеем. И даже — священником у ессеев.
История ессеев
составляет важный нюанс истории народа еврейского. Да, этот народ был «избран»
— отобран, отнят, похищен, БРАН ИЗ: изъял сам себя из чина Мелхиседекова. На
это отступничество его соблазнил демон Яхве. Однако не сразу и не весь народ этот поддался
соблазну. Даже и ко пришествию Христа сохранился малый остаток его,
доиудейскому чину хранящий верность (и в основном благодаря этому остатку среди
раннехристианских народов были все же и представители народа еврейского).
Осознанными
отступниками от чина Мелхиседекова поначалу были левиты лишь, которых
поддерживали в их отвержении чина примкнувшие тогда к евреям кениты (каиниты – о них см. ПЕРВУЮ книгу серии «Тайное учение Христа», главу о
речении Седьмом). Последние, впрочем, никогда и не принадлежали чину
Мелхиседекову (поклонялись не Богу Всевышнему, а богу морскому), и потому есть
отступники не второй, а первоначальной – атлантской – схизмы
(см. главу 4 книги "Вехи северного ведизма»). Основная масса евреев отвергла чин
Мелхиседеков лишь когда была принята ими в качестве священной книга
Второзаконие — пятая Моисеева — тогда и сделались они иудеями
(см. книгу "Проповедь чудесами», подглавку «Пять крытых ходов»).
Но и тогда
малый остаток евреев не пожелал становиться иудеями, говоря: не примем это
пятое колесо в телеге (пятую, якобы тоже Моисееву, книгу «Второзаконие») —
будем держаться четырех книг, ибо лишь они вправду от Моисея есть. Такие стали
зваться ЕССЕЯМИ. Они строже, чем основная масса евреев, соблюдали
древнееврейские законы — и они же отвергали все то из закона иудейского, что не
соответствовало тем древним.
Так, например,
ессеи — в отличие от иудеев — не чурались браков с иноплеменниками. И, в
отличие же от иудеев, они, таким образом, не находились в духовной изоляции от
иных народов. А иные народы не отвергали, в отличие от евреев, чин Мелхиседеков
и помнили что-то из него — кто в большей, кто в меньшей степени.
На ессеев
чувствуется духовное влияние эллинских и скифских традиций. Мистериальные
одежды у ессеев имели цвет белый; и в них они, подобно пифагорейцам, ежедневно
торжественно встречали восходящее солнце.
Почти у
всякого из народов Земли были пращуры, ведавшие гиперборейское учение о Едином
духе. В том числе и у народа еврейского были последователи таких мудрецов.
Покуда каиниты и левиты (священство по чину Ааронову) не склонили этот народ к
отступничеству, заставив его отвергнуться чина Мелхиседекова — стать
«избранным», то есть ИЗЪЯТЫМ ИЗ.
Однако не весь
еврейский народ позволил ааронитам и каинитам себя вдруг изъять из чина,
воспринятого прародителем Авраамом. Сохранившие верность Авраамову выбору
скрылись от народа своего в пустыню близ Мертвого моря. Они сохранили книгу, на
основе которой позднее написана была книга Зохар.
Пра-Зохар был
близок по содержанию знаменитой Изумрудной Скрижали Гермеса Трисмегиста. Он
содержал куда меньше устрашающего, чем Зохар, и больше мудрого. Вот как можно
пересказать основные моменты учения, которое содержал Пра-Зохар:
• Творец един
— и Он пребывает как выдержанное вино, покоящееся на дрожжах своих. А не как
молодое бурлящее, каково творение.
• Движение
возникает от преизбыточности Покоя. Такая преизбыточность и сообщает бурление
всякому молодому вину.
• Единое и
покойное сУществует, а множественное и бурлящее существУет. Видимое
представляет лишь видимость и пределы ее ограничиваются небом и землей.
• Единый Дух
облечен свободой (одною из) перерождаться — множествовать, бурлить — от
преизбыточности Покоя.
Последнее речение давало основания задаться вопросом: на чем остановится бурлению? Или — способ иной задать вопрос этот же — ради кого сотворены были земля и небо?
________________________________
Эта статья представляет фрагмент книги Дмитрия
Логинова «Кипящий источник». Полный текст
книги здесь: https://www.litres.ru/dmitriy-loginov/kipyaschiy-istochnik-taynoe-uchenie-hrista-recheniya-13-14/
[1] Предсмертная книга Стивена Хокинга доказывает: вселенная на самом деле не что иное, как двумерный лубок.
[2] Сравним с учением Филолая, ученика Пифагора (учившегося у
Абарида Скифа – см. книгу РУССКАЯ ТАЙНА), согласно которому Гестия
представляет Центральный огонь вселенной вокруг которого вращаются Солнце,
Земля (и Антиземля), Луна и все прочее.
[3] Геты —
племя славянское. Хорват Мавро Орбини в трактате «Славянское царство» (1601 г.)
на основе изучения трудов более 300 историков античного и средневекового
периода сделал вывод, что к славянам относятся: вандалы, бургунды, готы, остготы, вестготы, ГЕТЫ,
аланы, верлы (герулы),
меланхлены, певкины, даки, шведы, фракийцы,
иллирийцы. «Были также и венеды, или генеты, занявшие побережье Балтийского
моря, и делившиеся на многие племена, а именно на поморян, вильцев, ран,
варнавов, ободритов (бодричей), полабов, вагров, глинян, доленчан, ратарей,
черезпенян, хижан, любушан, вилинов, стодорян, брежан и многих других, о
которых можно прочесть у пресвитера Гельмольда. Все они были одного и того же
СЛАВЯНСКОГО ПЛЕМЕНИ».
[4] Анахарсис жил
в седьмом и шестом веках до Р.Х.
Комментарии
Отправить комментарий